Это было недавно, это было давно…

Сегодня мы начинаем новую рубрику. Она посвящена 65-летию Обнинска – знаменательной дате, которую отметим уже скоро. Однако в этих материалах мы постараемся нарисовать неофициальный, неформальный портрет города и горожан. Наверное, для наших молодых читателей эти истории — «преданья старины глубокой», а вот для тех, кто прожил жизнь в Обнинске, это «было, как вчера». Делитесь своими воспоминаниями с земляками, давайте вместе добавим штрихи к полотну обнинской хроники.

Вспоминает химик-технолог, изобретатель СССР, член телевизионного клуба «Что? Где? Когда?» Сергей Ершов.

Куда я попал?!

В Обнинск я приехал в 1979 году по распределению после окончания Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева. Направление получил в ОНПО «Технология». Решил нанести первый визит на предприятие, на которое меня пригласили работать. Сел в Москве на электричку, вышел на станции «Обнинское». Дело было ранней весной, рядом с железной дорогой лежали грязные, чёрные сугробы. Я спросил у местных жителей, как пройти на предприятие. Мне показали ориентир — высокие трубы. Я сориентировался и по азимуту пошёл. Шёл по грязи, по каким-то совершенно разбитым улицам посёлка. И после московского асфальта мне стало немного не по себе. Я шёл и думал: «Куда же это я попал? В какую-то грязную деревню! Тут и домов больших нет, одни домики».

Подосиновики в сушильном шкафу

Но потом началась работа, было интересно. Занимался я бескислородной технической керамикой, сидели мы тогда в одной комнате с Владимиром Васильевичем Викулиным, работали в соседних подразделениях. И постепенно место, которое поначалу показалось деревенской глушью, стало для меня источником вдохновения.

Обеденный перерыв на предприятии длился 48 минут, и после обеда многие прогуливались. Однажды летом и я решил немного прогуляться. Отойдя немного от столовой №8 обнинского УРС, вдруг обнаружил в лесной канаве… полтора десятка подосиновиков. Я их, конечно, собрал, и тут же, ужасно гордый, продемонстрировал коллегам свою добычу.

Но с грибами нужно было что-то делать, продукт ведь скоропортящийся. В лаборатории стояли два сушильных шкафа: один – для технологических нужд, второй – чтобы разогревать в нём еду. Я аккуратно порезал грибы, сложил их на решётку сушильного шкафа, выставил температуру – 65 градусов и слегка приоткрыл дверцу, чтобы водяной пар из грибов выходил наружу. Но вместе с паром уходил ещё и запах. В результате все несколько сотен метров коридора в НПО «Технология» на третьем этаже наполнились благоуханием свежих грибочков, сушившихся впрок.

Далеко, далеко на лугу пасутся ко…

Грибы тогда можно было собирать не только рядом с НПО «Технология», но и рядом с Фёдоровской вышкой. А, перейдя дорогу от 40-го квартала, к тогда ещё не существовавшему 51-му кварталу, можно было наблюдать поле с иногда пасущимися на нём коровами. Ещё одно грибное воспоминание связано у меня с теми местами, которые сейчас называются «Заовражье». Там у нас проходили зимние туристические слёты, а летом тоже можно было найти грибы. Однажды я там наткнулся на хорошую семейку рыжиков. Это было счастье! Вот так проходили здесь мои грибно-инженерные изыскания.

Задержался в Обнинске на 42 года

И, конечно, я убедился, что Обнинск – вовсе не деревня. Маленькие домики были только в посёлке. А по другую сторону железной дороги стояли десятиэтажные небоскрёбы. Уже была построена «Брестская крепость», интенсивно строился 32-ой квартал. Ещё я тогда обратил внимание на чистоту, которая поддерживалась в городе практически идеально; на приличную публику; на то, что после восьми часов вечера на улицах было шаром покати, все тихонько расходились по домам. И это сильно отличалось от того, к чему я привык в Москве: там народ гулял допоздна. Однако задержался я в Обнинске на 42 года, и уезжать отсюда никуда не собираюсь.

……………………………………….

Время апгрейда

Вспоминает Валерий Колесов, доцент ИАТЭ НИЯУ МИФИ.

В ИАТЭ я работаю с 1989 года. В сложные 90-ые годы, когда, наверное, каждое предприятие и каждая семья — все испытывали экономические трудности, у нас в институте устанавливали новые компьютеры. Первый компьютер был с 286-ым процессором, все им гордились. Но через какое-то время он устарел. И я выяснил, что можно произвести апгрейд: из 286-го компьютера сделать 386-ой. Для этого требовались определённые средства.

Юрий Алексеевич Казанский работал тогда ректором, а вот числился он на нашей кафедре. Я пришёл к нему и говорю: «Юрий Алексеевич, нам не хватает мощности компьютера при расчётах. Наш компьютер можно усовершенствовать, но для этого нужны деньги». Он спросил: «Сколько нужно?» Я назвал сумму. Он подумал и сказал: «Мне ещё нужно платить за детские сады (они тогда были ведомственные), но идея хорошая, я подумаю». Через неделю он меня вызывает и говорит: «Я решил: Бог с ними, с детскими садами. Будем делать апгрейд компьютеру!» Так у нас появился первый в ИАТЭ компьютер с 386-ым процессором.