Эльвира ЧАСТИКОВА

СЛЫШИШЬ, МАМА?

Во дворце, где родилась я в серебристом декабре,

Бродят призраки, ненастье лезет в окна, а в норе

Мышь скребётся, от безлюдья тошно даже грызуну –

Различать, как рвётся сердце воющего на Луну.

Что здесь делать человеку, уроженцу этих мест:

С чувством открываться эху и поглядывать окрест?

На шершавые колонны опираться, камень греть,

Ностальгии предаваться, да не вспомнить и на треть…

Как-то страшно, как-то стрёмно, вот и призраки опять…

Впустят? Нет? Совсем нескромно – родинку им показать

Справа, на груди? Как пропуск в прошлый отшумевший мир,

Если Родина точнее не ввела ориентир…

В общем, родинка – реальность, остальное – слякоть, муть,

Лишь эмоции. Но справа, повторяю… — не забудь!

Я явлюсь сюда однажды, как являлась много раз

С перерывами на шашни, впечатленья, грозди фраз,

На замужества, учёбу, поглощение страниц,

Как к Господню ездят гробу: поклоняться, падать ниц.

К своему приду истоку, воздух всхлипом шевеля:

— Слышишь, мама, ну, ей-богу, пусть хоть призрак, хоть земля…

Александр БАЛТИН

МАМЕ

Смерти нет. Но где же мама?

Где же мамочка моя?

Общие слова, и драма

Шаровая бытия…

Смерти нет, твердишь всё время.

А на деле мамы нет.

Тяжелее стал, чем бремя,

Каждый жизненный сюжет…

Татьяна ПАРСАНОВА

У счастья моего с утра — кофейный запах.
И тёплый круассан. И с пенкой молоко.
И ярко-рыжий лист — у ветра в мягких лапах.
И первый поцелуй — в далёком далеко…

У счастья моего — цветущий майский вечер.
И на стволе берёз — застывшая смола.
У счастья моего — обещанные встречи. 
И эсэмес с утра: «Мамуля, как дела?»

У счастья моего, с утра, бежит дорога.
И солнце! И мороз! И дождик лёгкий днём!
Для счастья нужно мне так мало и так много –
Вчера забытый плед… И кошка спит на нём…