Культура

В апреле Музей истории города Обнинска совместно с Городским Дворцом культуры и вдовой художника Алексея Тихонова подготовил необычную выставку «Народный театр. Неосуществлённый проект». Эта ретроспектива – уникальная попытка восстановить процесс работы над большим полотном, которое рано ушедший из жизни автор так и не успел закончить…

Сегодня в нашей газете свой взгляд на творчество талантливого обнинского живописца предлагает Алексей Собачкин.

Помню, разговариваю с известным обнинским художником Василием Трушкиным в его мастерской. Интервью.

— Скажи, перед каким обнинским художником тебе хотелось бы снять шляпу?

Василий Михайлович ответил не сразу. Раскурил сигарету. Потом показал на небольшую репродукцию, прикнопленную к стене: «Алексей Тихонов. Мой учитель». На репродукции – знаменитый автопортрет художника с женой Верой. Он там на дудочке играет. А Вера – серьезна и строга.

Ещё эпизод. 2016 год. Большая выставка работ Алексея Тихонова (1944 – 1979) в обнинском музее. На её открытии – необычно много народа. Все главные картины представлены, и знаменитый натюрморт «Память о моей бабушке» тоже. Большая картина, известная – на ней утварь XIX века – горшки, самовар, квадратная бутылка. Смотрим с десятилетней дочкой на картину. «А эта загнутая доска с ручкой для чего?» — спрашивает она. Я не знаю. Стоящий рядом известный художник Александр Шубин поясняет: «Это рубель. Для глажки белья»…

«Память о моей бабушке»

В 70-е годы мастерские обнинских художников располагались на втором этаже  деревянного клуба-столовой школы-колонии «Бодрая жизнь» на улице Шацкого. В конце десятилетия этот старый дом снесли, чтобы построить на его месте здание ДОСААФ.

Художники там жили весело, почти коммуной. Приходилось топить печь, в доме не было ни центрального отопления, ни водопровода. Однако полудеревенский быт скорее помогал, чем мешал – романтика. Вот в таких условиях и была написана та самая картина.

Казалось бы, что в ней особенного? Горшки и горшки. Диковинный рубель. Во-первых, работа мастерски написана. А во-вторых, тогда, в 70-е годы, тема «русскости» в искусстве была очень актуальна. Кстати, и в литературе в то время всё сильнее звучит голос «деревенщиков». У людей просыпается интерес к своим истокам, национальным корням. Тема не запретная, но и особо не поощряемая: строитель коммунизма не имеет национальности, официально заявлено о формировании «новой исторической общности – советский народ». А тут вдруг – горшки и крынки. Умеренное такое диссидентство.

Как вспоминает Александр Шубин, раму для «Памяти о моей бабушке» они с Тихоновым придумали интересную – отодрали широкие некрашеные доски от забора, окружавшего стадион, и сколотили из них обрамление – получилось лаконично и сурово – по-деревенски. Когда же картина добралась до межрегиональной выставки в Орле в 1974 году, что для художника из небольшого городка очень престижно, там велели раму заменить на обычную – потому что старые доски выглядели уж слишком вызывающе. Тихонов сопротивлялся этому решению, но что поделать, пришлось уступить.

Натюрморт «прозвучал», его заметили. Взяли на две всесоюзные выставки в Москву и опубликовали репродукцию в журнале «Художник». Открылась дверь в Союз художников, куда он вступил в1975-м. Попасть в этот «закрытый клуб» в советские годы было непросто. «Члены Союза получали от власти хорошо оплачиваемые заказы, — поясняет Александр Шубин. – Поэтому организация не стремилась к своему расширению».

Начало

Он родом из небольшого владимирского городка Струнино – между Александровым и Загорском (Сергиевым Посадом). По картинам видно, что дух места вошёл в сердце и остался в нем навсегда. Умение рисовать – природный дар. Поступил на худграф Костромского пединститута. После первого курса – армия. Он один из последних, кто служил три года.   

Когда вернулся, увидел её – Веру, первокурсницу. И влюбился с первого взгляда.  «Он шёл с ребятами по коридору института, смеялись, — вспоминает Вера Викторовна. – Я стояла у окна. Пройдя мимо, он оглянулся и надолго задержал взгляд. Я всё поняла».

Алексей до этого в своем воображении создал идеал женской красоты – несколько раз переносил его на бумагу, как будто ждал встречи с придуманным образом. И дождался.  Поженились через три года.

Как потом оказались в Обнинске? Вера Тихонова на этот вопрос отвечает уклончиво: «Пригласили». В 1971 году Алексей получил место преподавателя в художественной школе и сразу же развернул бурную деятельность: организовал свою выставку в фойе кинотеатра «Мир». Сейчас на месте фойе второго этажа – малый кинозал.

Это была неслыханная «наглость» — первая в истории города персональная выставка.  Власть немного поупрямилась, но сдалась. С одним непременным  условием – замазать на одной из картин фигуру монаха, потому что «не положено». Иначе выставки не будет вообще. Тихонов согласился.

По воспоминаниям очевидцев, выставка произвела очень сильное впечатление. В первую очередь, отсутствием официоза и большому вниманию к «русскости»  — изображению церквей и монастырей. Для того времени  это была большая смелость. Единственное СМИ города, газета «Вперед» выставку не заметила. Скорее всего,  по двум причинам. Тихонов был тогда никому неизвестным, да и от вернисажа веяло чем-то не очень  благонадежным.

Подъём

Алексей Тихонов очень быстро превратился в «заметное явление» в городе. Крупный, бородатый, начитанный, с прекрасным чувством юмора, он стал центральной фигурой среди городских художников. Но главное – не в бородатости, хотя по тому времени это обязательный атрибут творческой личности. Алексей Тихонов заметно выделялся мастерством. Он работал «как проклятый», не выходя из мастерской многими часами.

Вступив в Союз художников, Тихонов прекращает преподавательскую работу. И вскоре успех за успехом: его награждают дипломом Академии художеств за портрет писателя Ильи Кашафутдинова, работавшего в газете «Вперед». С чем сравнить награду? Можно сказать, стал чемпионом СССР по портрету. В 1977-м его приняли в Творческие живописные мастерские при Академии художеств, а это можно сравнить с аспирантурой. В это время он написал несколько отличных групповых портретов, в том числе семейный «Радость рождения», на котором запечатлен праздник по поводу рождения дочки, на картине —  сам автор с бокалом вина.

Как вдруг – скоротечный рак и смерть в 35 лет. Сгорел в два месяца…

Каким остался в памяти

Алексей Тихонов любил находиться в центре внимания, и быть душой компании у него получалось естественно и просто. Он хорошо пел, играл на гитаре, больше всего ему нравились народные песни, исполнял их мастерски. На двух семейных портретах он с дудочкой. На ней тоже умел играть.

От вина не отказывался, как вспоминают друзья-художники, бывало, работал «под небольшим градусом». Поэта Валентина Ермакова шутливо хвалил: «У тебя высокая культура посещения мастерской.  Редко приходишь, но всегда правильно, с бутылкой». Но не злоупотреблял никогда, держал себя в рамках. Впрочем, как и большинство.

 — Я прожила с ним счастливейшие десять лет моей жизни, — говорит вдова Вера Тихонова. – Как за каменной стеной. Он был надежным и добрым. С ним было интересно и весело. 

— К вашим советам, как художник, прислушивался?

— Не то слово. Прислушивался и воспринимал. Я летом уезжала с детьми к родным в Ярославль, чтобы у него была возможность сосредоточиться на творчестве, он уезжал на Север. Писал мне письма, рассказывал в них о своей работе, связь не прерывалась.

— В его работах мало цвета, они монохромны, почему?

— У каждого свой выбор. Ему было комфортно работать так.  

— Неудобный вопрос задам. Алексей Александрович на семейных портретах такой веселый, вдохновленный, а вы  почему-то сумрачная, строгая. Почему?

—  Во-первых, я тогда была беременна, уставала долго позировать. А во-вторых, жила с тяжёлым предчувствием. Уж слишком всё хорошо у нас было. Получили квартиру, новую мастерскую, Алексей выставлялся в Москве, стал признанным художником.

Когда Алексей Тихонов почувствовал признание и взлёт, то, как говорят друзья-художники, Владимир Шахрай и Александр Шубин, «он сразу повёл себя по отношению к обнинским коллегам иначе – стал общаться свысока, он знал, с кем обниматься.  При этом остался большим мастером, этого не отнять». 

И в заключение мнение искусствоведа, заведующей выставочным залом обнинского музея Людмилы Сорокиной: «Значение Алексея Тихонова для нашего города огромно, он наш классик. Недаром его лучшие работы хранятся в Калужском художественном музее. Благодаря Тихонову в начале 80-х годов стали говорить об особой обнинской школе живописи. Он умер на взлете».

А.Собачкин