Это было недавно, это было давно…

Третье августа 1968 года. Один из самых мрачных дней в истории Обнинска. Шестой час вечера. По проспекту Ленина несут гроб. На плечах. Народу в процессии много —  сотни человек. Идут молча. Дождь. Кто-то шепчет: «Сама природа плачет». На площади Бондаренко у проходной ФЭИ процессию останавливают милиционеры, живым щитом перегородившие дорогу. Требуют поставить гроб в кузов грузовика и дальше на кладбище ехать, а не идти —  заканчивайте демонстрацию!

На кладбище — только родственники и близкие друзья. Рядом —  никому не известные молодые люди в штатском. Наблюдают холодными глазами, как прощаются с покойным.  Кто-то из них фотографирует пришедших. Люди говорят, не сдерживая слёз: «Валерочка, прости…». Так похоронили 30-летнего Валерия Павлинчука — человека, ставшего легендой. А пятого августа, в понедельник, бывших коллег и друзей покойного вызвали куда следует…

Любимец публики

В Обнинск Павлинчук попал по распределению. Физико-энергетический институт нуждался в способных математиках, понимающих физику. Валерий как раз был таким. Однако в истории города он остался не как учёный. В науке он толком и сделать ничего не успел. Даже кандидатом наук не стал. Хотя, если бы сидел тихо да корпел над формулами, глядишь, добился бы научных высот. Но судьба распорядилась по-другому.

Когда читаешь воспоминания разных людей о нём и беседуешь с теми, кто его знал, складывается впечатление, что Павлинчук торопился жить и всё успеть. Он, гений общения, запросто располагал людей к себе. Молодой, красивый, лёгкий, он нравился людям, с ним хотелось дружить. Ветеран ФЭИ Вирда Абрамова вспоминает:

— Когда я заканчивала работу, смотрела, горит ли свет в окнах теоретического отдела. И если горит, заходила к ребятам в гости. Позубоскалить с Павлинчуком.

Он очень быстро оказался в центре общественной жизни небольшого научного городка. Москва рядом, и он заводит там интересные знакомства на телевидении и не только. Дружеские контакты в молодёжной редакции Центрального телевидения приводят к идее провести игру КВН между двумя городами науки —  Обнинском и Дубной. Подготовка серьёзная, занимает несколько месяцев. Участник той игры Александр Круглов говорит:

— Главным организатором был Валерий Павлинчук, настоящий пассионарий.

Победа в игре открывала перспективы. Обнинская команда вполне могла бы стать «звездой телевидения». Но она сама отказалась от дальнейших игр, несмотря на настойчивые предложения. Мотив был простой. КВН — это забава, безделица, которая отрывает от настоящего серьёзного дела. Развлеклись один раз, повеселились и хватит.

Павлинчук фонтанирует идеями. Он у истоков Дома учёных. Тогда, в 60-е годы, это не здание, которое будет построено в Обнинске много позже. Это общественная организация. Разумеется, контролируемая властью, но отчасти свободная. Главная и единственная цель Дома учёных — проведение творческих вечеров с приглашением звёзд союзной величины: артистов, писателей и прочих известных всей стране людей. Они едут в Обнинск с огромным удовольствием — аудитория умная, благодарная, охочая до общения.  Зачастую именно Валерий договаривается о выступлениях: с Владимиром Высоцким, Юлием Кимом, Константином Симоновым, Владимиром Тендряковым. Высоцкий приезжал в Обнинск несколько раз. Выступал официально, на сцене ДК ФЭИ и неофициально — в квартирах.

Почти каждый вечер Дома учёных становится громким событием, на которое нервно реагирует горком КПСС. Да где это слыхано, чтобы публично обсуждали, почему в стране не публикуют Солженицына? За что судят Синявского и Даниэля? Но пока власть закрывает глаза на эту «самодеятельность».

Трагический финал

Первая половина 60-х — очень интересное время, неповторимое. Выросло «непоротое» поколение. Сталин умер 10 лет назад. Память об ужасах его правления жива, но самих этих ужасов уже нет. Стоило чуть-чуть ослабнуть гайкам державного правления, так сразу же люди потянулись к свободе. Не все, конечно. Но самые умные и образованные —  да. Всё, конечно, относительно. И свобода тоже. Молодые учёные заняты важным государственным делом —  реакторами для подводных лодок. Очень секретное дело. Обнинский горком где-то в стороне, институт напрямую подчиняется Москве, и молодые учёные совсем не чувствуют себя провинциалами —  они на самом острие научной и общественной жизни. Не только города —  страны.

Хрущёв своим докладом «О культе личности» на ХХ съезде КПСС выпустил «джинна из бутылки»: появилось альтернативное искусство, а самое главное — появились люди, мечтавшие об альтернативном развитии страны. Большинство из них вовсе не были антисоветчиками, они верили в социализм как лучший общественный строй, но они хотели социализма «с человеческим лицом»: пусть собственность останется общественной, но и партия пусть не диктует каждому, как жить.

Павлинчук —  член КПСС. Но он — за «человеческое лицо». Почему нельзя читать, что я хочу, смотреть фильмы, какие хочу? Думать, как хочу? Постепенно вызревает внутренний протест, и он подогревается знакомством, даже дружбой с московскими диссидентами. Те дают ему самиздат — отпечатанные на листах папиросной бумаги запрещённые в СССР тексты. В том числе «Встречи со Сталиным» югослава Джиласа и «Российский путь перехода к социализму» академика Варги.

Валерий не только читает нелегальные тексты сам, он даёт их читать своим коллегам по институту, тексты расходятся по городу в копиях, их обсуждают вечерами на кухнях. Понятно, что это долго продолжаться не могло, рано или поздно власть взялась бы за вольнодумцев.

В 1965-м Павлинчук развёлся с женой. Она с пятилетним сыном Алексеем осталась в квартире в Парковом проезде, а Валерий перебрался в общежитие напротив универмага (нынешний адрес — пр.Ленина, 73). «В один из дней осени 1967 года Валерий примчался домой к маме, —  написал в своих воспоминаниях его брат Евгений, — попросил меня забрать два чемодана с нелегальной литературой и разместить их на нейтральных квартирах. Часть литературы я оставил у бывшей жены брата, которая, несмотря на развод, поддерживала Валерия в его деятельности, остальное разместил у своих знакомых».

А случилось вот что. Начальник теоретического отдела лауреат Ленинской премии Лев Николаевич Усачёв (его именем названа улица в Обнинске) пошёл на повышение — начальником сектора. Такое назначение формально утверждал обком партии. Усачёва туда вызвали и там помимо всего прочего спросили у него: «А не почитывают ли у вас?» Может, вопрос звучал как-то по-другому, не суть. Суть в том, что 10 ноября 1967-го Усачёв написал объяснительную, фактически — донос. Он красивым аккуратным почерком без помарок и исправлений подробно изложил, что источник самиздата в отделе — Валерий Алексеевич Павлинчук.

И завертелись жернова карательной машины. В институте создали комиссию. Вызвали Павлинчука. Он и не думал каяться! Наоборот, огрызался, отстаивал своё право коммуниста знакомиться с историей по документам. Самое главное, откуда брал запрещённую литературу, отвечать отказался.

У него тогда обострился пиелонефрит, страшно разболелись почки. Валерия положили сначала в обнинскую больницу, потом в московскую. Там его не оставили в покое, к нему приходили сотрудники КГБ, всё пытались выяснить, откуда у него взялись крамольные тексты. Павлинчук молчал.

По меркам того времени его «преступление» было невелико. Уголовное дело возбуждать не стали. Решили расправиться другим способом — исключить из партии, что автоматически вело к увольнению с работы.

14 марта 1968 года состоялось заседание бюро горкома. Павлинчук, в то время лечившийся дома, прийти «на ковёр» отказался. Его исключили из партии заочно «за распространение антисоветской литературы и неискренность перед партией». Через несколько дней его как неблагонадёжного лишили допуска к секретной работе, что означало изгнание из теоретического отдела. Директор ФЭИ Кузнецов предложил ему работу в жилищно-коммунальном отделе института. Валерий гордо отказался, после чего был уволен.

Затем его вызвали в калужский обком КПСС на утверждение решения обнинского горкома. Павлинчук приехал в надежде подать апелляцию. Ничего не вышло. «Хозяин области» первый секретарь Андрей Кандрёнков затопал на него ногами:

— У меня в области два диссидента — Павлинчук и Паустовский! С Паустовским я сделать ничего не могу, а тебя уничтожу!

В конце июня Валерий поехал забирать сына из пионерского лагеря под Калугой. В дороге простудился. Двустороннее воспаление лёгких. Осложнение на почки. Опять больница. 31 июля в восемь утра он умер.

***

В январе 1990 года обнинский горком отменил решение бюро от 14 марта 1968 года и восстановил Валерия Алексеевича в КПСС (посмертно).      

А.Собачкин