В Обнинске есть улица, названная в честь французского учёного Фредерика Жолио-Кюри. Чем он знаменит, сейчас помнят только коллеги-физики, а было время – его имя гремело на весь мир. Его знали не только как учёного, но и как общественного деятеля, симпатизировавшего социализму. Когда он в 1958 году умер, одну из новых улиц молодого Обнинска назвали в его честь. Но она тогда была не там, где сейчас.

До 1977 года улица Жолио-Кюри, одна из центральных магистралей города, тянулась от нынешней Треугольной площади до ДК им 60-летия Октября (сейчас – городской Дворец культуры).Первый дом на ней (общежитие напротив Старого универмага) построили в 1958 году.

В таком названии виделась лёгкая фронда – Жолио-Кюри хоть и великий физик, борец за мир, коммунист, но все-таки француз, представитель страны НАТО. Новая местная всласть в лице первого секретаря горкома КПСС Ивана Новикова терпела-терпела, да не вытерпела. В 1977-м в городе прошло масштабное переименование улиц. Улица Жолио-Кюри превратилась в продолжение проспекта Ленина, а бульвар Молодости – в улицу Жолио-Кюри. Французу «отдали» в городе улицу поскромнее. В 1994 году там, в сквере установили памятник-бюст Жолио-Кюри работы петербургского скульптора ВладимираОбухова (Винниченко). На открытие приезжал французский посол.

Бывал ли сам Жолио-Кюри в Обнинске – большой вопрос. Если послушать некоторых «очевидцев», — приезжал, они видели великого француза своими глазами. Однако если слепо верить преданиям, то к нам и Хрущёв приезжал. Ни одного документального свидетельства о том, что Жолио-Кюри приезжал в Обнинск, нет – ни фотографий, ни газетных материалов, ничего!

Жолио-Кюри посетил  СССР в 1958 году незадолго до смерти очень больным человеком. И по логике визита он просто должен был побывать в Обнинске. Жолио-Кюри —  человек, запустивший первый французский ядерный реактор, построивший первую французскую атомную электростанцию, не мог не приехать в Обнинск. Но документов, это подтверждающих, пока не нашлось. Парадокс.

Нобелевский лауреат

Такого не было ни до, ни после — в 1935 году лауреатами Нобелевской премии по химии стали муж с женой Ирен и Фредерик Жолио-Кюри. Они так «срослись» друг с другом, что объединили фамилии. До свадьбы они были Ирен Кюри и Фредерик Жолио.

Поразительный факт – родители Ирен – тоже Нобелевские лауреаты. А её мать – Мария Складовская-Кюри – и это единственный случай в мире – дважды получила премию. Поэтому коллеги Фредерика Жолио, когда тот приклеился к фамилии жены, подтрунивали над ним, мол, хочет погреться в лучах чужой славы. Фредерик доказал злопыхателям, что войдя в известный семейный клан учёных, только усилил его.  

Трудно было найти пару со столь разными характерами. Ирен – спокойная, рассудительная, сдержанная. Фредерик – огонь, заводила, хвастун, любитель «послушать самого себя». При этом жили они душа в душу. Самый серьезный семейный конфликт, наверное, вот этот. На одном из семинаров Фредерик закурил. Тогда в 30-е годы курить в помещении среди других людей было нормой. Ирен отняла у мужа дымящуюся сигарету и бросила на пол. Тот невозмутимо достал из пачки другую сигарету – её постигла та же участь. Тогда Фредерик просто пересел. И закурил.

Жолио, конечно, очень сильно повезло с женой. Его путь в науке был сложен. И если бы не женитьба, столь удачная, вряд ли он стал бы учёным с мировым именем.

Он родился в богатой семье в Париже в 1900 году. Хорошо учился в частном пансионе, но после смерти отца материальное положение семьи сильно ухудшилось – пришлось перейти в муниципальную школу. Студентом стал не сразу, только в 1920 году начал заниматься в Высшей школе промышленной физики и химии – оттуда прямой путь инженером на завод. Однако такая перспектива не очень-то устраивала Фредерика. Но как найти хоть какую-нибудь работу в науке?

Ему удаётся выиграть стипендию Ротшильда, сейчас бы сказали – грант. С условием, что стипендиат найдёт работу сам. Он добился встречи с Марией Кюри и сумел ей понравиться. «Этот мальчик – настоящий фейерверк», — говорила она о нём. Мария Кюри приняла его на работу лаборантом в Институт радия, которым руководила. Там же работала и её дочь Ирен…

Молодые люди потянулись друг к другу. Никакого холодного расчета у Жолио не было, то был брак по любви. И свое великое открытие супруги сделали вместе  — явление искусственной радиоактивности. Они, облучая бор и алюминий альфа-частицами,  заметили, что при этом образуются изотопы радиоактивных элементов. За это открытие Ирен и Фредерик Жолио-Кюри стали лауреатами Нобелевской премии. Если в нынешнее время между открытием и получением премии проходят подчас десятилетия, то тогда научный мир сразу же оценил работу, сулившую в будущем большие глобальные изменения.

Французская ядерная физика в 30-е годы хорошо развивалась, и, если бы не вторая мировая война, то вполне возможно, что первая атомная бомба была бы не американской, а французской. Заметим при этом, что Жолио-Кюри был противником применения ядерной энергии в военных целях. За что потом и пострадал. Уже после войны.

Война

В 1939 году Жолио-Кюри призвали в армию, где он в чине капитана артиллерии возглавил секретную «Научно-исследовательскую группу №1». Она разработала теорию  ядерного реактора, но воплотить её смогли только после войны. 14 июня 1940 года немцы вошли в Париж.

Незадолго до этого французам удалось тайно вывезти из оккупированной к тому времени Норвегии весь запас тяжёлой воды, там произведенной, – 26 канистр. Чтобы немцам не досталась. Без тяжёлой воды запустить цепную реакцию в реакторе в те годы было невозможно. Канистры сначала доставили во Францию. А потом при участии Жолио-Кюри смогли под самым носом у оккупантов переправить их в Англию. Великого физика допрашивали: где канистры? Он не сознался. На удивление, его не арестовали, даже позволили работать – преподавать в Коллеж де Франс.

В августе 1944-го, когда союзники, высадившись в Нормандии, подошли к Парижу, там началось восстание. Жолио-Кюри в своей лаборатории организовал производство взрывчатки и зажигательной смеси для повстанцев. Эти боеприпасы успешно применялись в уличных боях.

Борец за мир, друг СССР

Участие в Сопротивлении Жолио-Кюри зачтётся. В 1945 году его примет председатель правительства Франции Шарль де Голль. Великий физик в результате беседы получает пост верховного комиссара (министра) по атомной энергии. Франция может создать атомную бомбу, но у Жолио-Кюри иная цель – он только за мирное использование ядерной энергии.

В 1948 году Жолио-Кюри руководит пуском первого французского реактора.  Пришлось понервничать. В расчётное время цепная реакция не пошла. Только через два часа защёлкали приборы, фиксируя нейтронный поток. Толпа сотрудников устроила ему овацию и вручила бронзовый барельеф на память – на нём два профиля – Ирен и Фредерик.

Через два года, когда он категорически откажется от работ над созданием ядерного оружия, его снимут с поста верховного комиссара, но от дел не отстранят. Не хочет делать бомбу — пусть строит атомную электростанцию. Франция, кстати, единственная ядерная держава, в которой сначала построили АЭС, а уже потом взорвали бомбу. Реактор АЭС запустили в 1956-м, а полноценно станция начала работу в 1959-м. А первое испытание ядерного боеприпаса произвели в 1960-м.

Кстати, по заданию Сталина, зная симпатии  Жолио-Кюри к социализму, ему сделали секретное предложение о переезде в СССР. Но патриотизм оказался сильнее левых убеждений –  Жолио-Кюри отказался от предложения. Однако в нашей стране это не испортило отношения к нему. В 1950 году создается Всемирный совет мира, международная просоветская организация. Её цель – критика американского империализма и антивоенная агитация. Президентом Всемирного совета мира стал Жолио-Кюри.  На этом посту он прославился Стокгольмским воззванием – обращением к правительствам всех стран с требованием запретить ядерное оружие.

В 1956-м от лейкемии умерла Ирен. Сказались большие дозы облучения во время экспериментов. Переоблученный Фредерик ненадолго пережил жену. Первопроходцы ядерной физики, увы, не очень-то заботились о технике безопасности…

Профессор Жан Тейяк сказал о нем: «Жолио-Кюри обладает той интуицией, которая создаёт великих физиков, как и великих художников. Да и он сам говорил, что работа экспериментатора сродни работе художника».

Что ещё хочется сказать – Фредерик Жолио-Кюри писал стихи и картины. И в этом он был похож на великого советского ядерщика Дмитрия Блохинцева.

А.Собачкин